Единственный в своем роде для Украины Национальный природный парк “Меотида” линия фронта перерезала надвое. Прежний его офис, все имущество и почти весь штат остались на территории, неподконтрольной Киеву. Новому директору “Меотиды” Надежде Долговой пришлось создавать административный центр в буквальном смысле с нуля — и без какого бы то ни было финансирования.
Когда в 2015 году биолог и журналистка Надежда Фильчакова, уволившись с прежней работы, увидела свое новое рабочее место в “Меотиде”, первой ее мыслью было: “Что я наделала? Зачем я согласилась сюда прийти?”. Перемещенный из захваченного боевиками Новоазовска административный центр национального природного парка разместили в одной заброшенной комнате в Мангуше Донецкой области — грязном, не видавшем ремонта закоулке.
Решение оставить привычную и стабильную работу и, поддавшись харизме Долговой, перейти работать к ней, как это сделала Надя Фильчакова, казалось тогда безнадежным и отчаянным. Можно только вообразить, что чувствовала в то время сама в одиночку принявшая вызов молодая директриса. На кону стоял вопрос существования парка.
Надежда Долгова на территории НПП “Меотида”
Сегодня администрация “Меотиды” занимает несколько пристойных комнат в приморском селе Урзуф, но в офисе до сих пор не хватает даже стульев. Государство платит только зарплаты, и уникальный природный парк продолжает существовать исключительно благодаря ответственности и энтузиазму его сотрудников.
— Мы подавали запросы на финансирование в Минприроды и в областной департамент экологии. Но, как оказалось, областной департамент экологии не может финансировать организацию, которая находится в подчинении у министерства. А запросы, которые мы в этом году подали в министерство, нам вернули. О причинах возврата можно только догадываться, — рассказывает Надежда Долгова.
— То есть, финансирование прекратилось с началом войны и больше не возобновлялось?
— Когда начались боевые действия на востоке Украины, нам сразу же прекратили выплату заработной платы. Почти полгода сотрудники парка работали без зарплаты, пока министерство не подписало документы о перерегистрации организации на территории, подконтрольной Украине.
Эти вопросы решал Геннадий Николаевич Молодан, я тогда еще не работала в руководстве парка. Сначала он перерегистрировал “Меотиду” в Мангуше. Нам предоставили комнату размером 4 на 6 метров, в которой должно было находится 50 сотрудников парка. Комната находилась не то чтобы в плохом состоянии — это были сплошные руины, которые мы собственноручно приводили в порядок.
Первый офис “Меотиды”, в Мангуше. Фото Надежды Фильчаковой, заведующей сектором экологического образования НПП “Меотида”
Потом Геннадий Николаевич уволился, в связи с тем, что он человек уже достаточно преклонного возраста, семья его находилась в Донецке, и он не мог разрываться. Мы по сей день поддерживаем очень теплые отношения, он помогает нам советами.
После его увольнения меня попросили взять руководство парком на себя. Нам открыли зарплату — но потом снова закрыли, еще на полгода (смеется).
— Почему?
— Из-за подозрений в сепаратизме. Служба безопасности проверяла каждого сотрудника, мы полгода ходили в РОВД. Нас расспрашивали, чем мы тут занимаемся — а как заниматься, если нам не платят зарплату? “Вы бензин списываете”. – Да у нас машин нет! “Как нет, а как вы работаете?”. – Пешим ходом!
В связи с тем, что вся материально-техническая база осталась на оккупированной территории, многим сотрудникам приходилось работать на дому. Как оказалось – это грубейшее нарушение. А нам даже не профинансировали подключение интернета. Мы ровным счетом остались без ничего.
К счастью, нашлись люди, которым судьба “Меотиды” небезразлична: Алексей Василюк (эколог и общественный деятель. — “ОстроВ”) и его друзья-единомышленники. Он помог нам в очень трудный для нас период. Многое из того, что вы сегодня видите в новом офисе — заслуга Алексея. Он бросил клич по всей стране и собрал для нас некоторые вещи. Деньги на мебель прислала женщина из Канады. Одна из картографических компаний Киева передала нам несколько старых компьютеров, которые мы отремонтировали и за которыми работаем по сей день.
— Сотрудники “Меотиды” — в основном переселенцы?
— Почти все сотрудники парка новые. Осталось только несколько человек из отдела охраны, но они здешние, и еще один сотрудник-переселенец — начальник научного отдела Александр Иванович Бронсков. Он вместе с женой переехал в Мариуполь и продолжил работу в парке. Позже к нам присоединилась и его жена. Она работает в научном отделе ботаником.
До нашего переселения территория Белосарайской косы была мало изучена. А сегодня у нас огромное количество научных открытий и новых разведанных уникальных мест, о которых не знали даже местные жители.
В этом году мы впервые в рамках всеукраинского учета провели учет орлана белохвостого на нашей территории. Было обнаружено восемь орланов белохвостых, которые остались у нас на зимовке. К сожалению, у нас нет подходящих мест для гнездования такой птицы, но факт ее присутствия уже говорит о многом.
В этом году был зафиксирован также факт пребывания на нашей территории серого журавля — в районе реки Камышеватка. На этой территориях серый журавль тоже встречается очень редко. Мы зафиксировали пару и очень надеемся, что вскоре увидим ее потомство.
Тут же, на территории орнитологического заказника “Приазовский цапельник”, обнаружена египетская цапля. Впервые в Донецкой области — раньше она здесь не встречалась. Загнездилась ли она у нас — это пока вопрос.
Благодаря усиленной охране участка на Белосарайской косе, в этом году мы наблюдаем еще большее количество птиц. Так, появились полсотни пар морского голубка. В этом году впервые за последние 150 лет был обнаружен розовый пеликан. Это один из самых больших показателей нашей работы и качественной охраны заповедных мест парка.
В 2016 году на территории солончаков была обнаружена орхидея и гладиолус, огромными полянами. Эти участки находятся также на территориях, которые не принадлежат парку. Мы подготовили научное обоснование, заключения и подали ходатайство в министерство экологии и природных ресурсов для расширения территории парка, чтобы сохранить уникальные краснокнижные растения. В этом нас поддержал Киевский ботанический сад.
Рядом с территорией солончаков располагается незаконный песчаный карьер. В результате забора песка там образовалось большое количество впадин, которые набрались водой и теперь служат многим птицам, особенно водоплавающим, укрытием. В склонах песка сделали гнезда золотистая щурка, которая занесена в красную книгу Украины, и кобчик, занесенный в международную красную книгу. Эти участки очень ценны не только для парка, но и для науки в целом.
— У вас достаточно средств для охраны парка?
— Одна из самых больших наших проблем — отсутствие транспорта. Протяженность парка — более 70 километров. Поэтому принимать на работу в службу охраны приходилось людей, которые проживали вблизи территорий парка, чтобы они могли вовремя пресечь или предотвратить правонарушение. За два года моей работы у нас не было ни одного пожара — все возгорания очень быстро ликвидировались. И спасибо общественной организации “Ковиловий степ”, с которой мы познакомились благодаря Алексею Василюку: от нее мы получили огнетушители, лопаты, багры и специальные покрывала для тушения огня.
В текущем году благодаря этой же организации мы установили по всей территории правоустанавливающие знаки и карты-схемы. В прошлом году у нас было заведено уголовное дело против человека, который заехал на нашу территорию и скосил растения из “Красной книги Украины”. Суд признал его невиновным в связи с тем, что у нас отсутствовали знаки и он якобы не знал, где находится.
У нас по сей день отсутствуют специалисты в отделе рекреации. Хотя, я считаю, это один из самых интересных и творческих отделов. Отдел науки также наполовину пуст. Нам очень нужны ихтиологи, энтомологи, геологи.
Экологическая акция по сбору отработанных батареек, проводимая НПП «Меотида» в одной из школ Мангушского района. Фото Надежды Фильчаковой
— До войны эти отделы были заполнены?
—Да, до начала войны эти отделы работали в полном объеме, так как рядом находился донецкий университет, и многие студенты после прохождения практики оставались работать в парке.
Для развития отдела рекреации необходимо финансирование. Нужны экологические тропы, оборудованные места, площадки, беседки, транспорт. Кому, как не нам, этим заниматься, принося деньги в бюджет нашего государства? Тем более, что в этом регионе основное направление развития — туризм. Мы находимся рядом с “Каменными могилами”. Тут курганы, исторически интересные места, река Берда, о которой можно рассказывать часами — с пещерами, с фактами нахождения золота, с затопленными кораблями.
На той территории были комфортабельные двухэтажные домики, был центр для студентов — небольшие “улики”, как мы их называли, — экотропы, конференц-зал, 15-метровая вышка, с которой были видны колонии птиц, прогулочные катера.
— Вы не знаете, что происходит там сейчас?
— Там все печально.
— Печальнее, чем здесь?
— Ну… да.
— У них осталась вся база…
— Там уже ничего не осталось — все было разворовано. Но ценность — не в материально-технической базе. Мы потеряли колонии птиц. Для научных сотрудников это одна из самых больших потерь. Колония черноголовых крачек на Кривой косе была самой крупной в Европе, более 60 тысяч гнезд. Кучерявый пеликан, который гнездился на нашей территории и давал потомство, также исчез в результате постоянной стрельбы.
Я очень рада, что недавно на эту территорию пришел новый директор — человек, который был у истоков создания парка. Он остановил происходившее там разграбление. Теперь я знаю, что, когда наши территории возвратятся, мы получим парк в довоенном его состоянии.
Да, конечно, я понимаю, что это “ДНР”. Но так сложилась жизнь, что не все люди смогли переехать сюда, по каким-то своим личным причинам. Нельзя отрезать тот участок, нельзя отрезать тех людей. Я не считаю их сепаратистами и предателями. Им стоило больших усилий вернуться в парк, и еще больше усилий предстоит, чтобы привести все его территории, а самое главное — птичьи колонии, в довоенное состояние.
— Вы поддерживаете контакты с сотрудниками “Меотиды”, которые работают на территории ОРДО?
— Раньше не поддерживала. А сейчас, когда в парк пришли люди, которым важна природа, – конечно, да. Мы обмениваемся научной информацией. И нам уже известно, что с приходом нового директора и новой охраны на Кривой косе снова появился пеликан и уже есть одно гнездо. Будет ли там выводок, мы узнаем чуть-чуть позже.
“ДНР” это или не “ДНР”, оккупанты ли, сепаратисты — называйте как угодно, но птице сказать невозможно: “Туда не лети, лети сюда”, для птиц и зверей границ не существует.
— Линия фронта проходит ведь территорию заповедника. Насколько заповедник пострадал в этой части непосредственно от боевых действий?
— Я не знаю. Закончится война, и мы посмотрим. Чтобы определить урон от войны, нужно брать на анализ грунт, воду, срезы растений. Но сегодня я могу сказать, что парку “Меотида” — если не брать участок, который оказался на неподконтрольной территории, — война в принципе вреда не нанесла.
А благодаря тому, что запретили охоту, у нас появилось огромное количество животных и птиц. Впервые за многие годы у нас поселилось около 15 голов косули. В прошлом году мы сделали кормушки для кабанов, косуль, зайцев, фазанов, и всю зиму подкармливали их сеном и зерном. В дальнейшем, надеемся, виды и популяции животных будут только увеличиваться.
Беседовала Юлия Абибок, “ОстроВ”
Джерело: ОСТРОВ